Задачи правозащитников
Коллеги в «РГ» обратили внимание правозащитника на результаты соцопросов бизнеса в 2024 году. Почти 40% предпринимателей стали сомневаться, удастся ли им сохранить дело, тогда как в пандемию и в начале СВО оптимизма было больше.
Елена Артюх прокомментировала ситуацию так:
- Бизнес чувствует себя по-разному в зависимости от отрасли, масштаба, территории и других факторов. Но опыт позволяет мне сохранять уверенность, что наши деловые люди справятся со сложностями. У них есть ресурсы и поддержка государства. Ну а задача правозащитников - расшить «узкие» места, подставить плечо.
По меткому выражению одного экономиста, уполномоченные устраняют управленческий брак. Да, бывает сложно объяснить, как ты, будучи чиновником в команде губернатора, каждый день занимаешься разрешением конфликтов, где с одной стороны - предприниматель, а с другой - твои коллеги. И очень жаль, что нас не всегда воспринимают как тех, кто пытается помочь урегулировать спор максимально быстро и мягко. Мне иногда говорят: «Кто не согласен - к прокурору, в суд, в ФАС». Да, проще всего было бы, получив жалобу, побыть диспетчером по ее переадресации. Но уполномоченные работают «на земле» с реальными людьми. Мы стараемся формулировать проблемы четко, отсекая все лишнее, и почти всегда предлагаем варианты решений, вплоть до того, какую статью закона поправить.
В аппарате регионального уполномоченного 11 сотрудников, за 2024 год команда оказала помощь предприятиям, на которых трудятся 2,8 тысячи человек, а годовой оборот суммарно превышает 82 миллиарда рублей, а налоги и другие обязательные платежи - 5,9 миллиарда.
Снизить плату, изменив нормативы
«Тагильский рабочий» попросил пояснить ситуацию с тарифами ТКО для юрлиц. В 2024 году они выросли в 2,4 раза, и с учетом высоких нормативов накопления отходов плата оказалась самой высокой в стране. Предприниматели северных районов Свердловской области, предлагавшие пересмотреть нормативы и расценки, не нашли поддержки в ФАС и в правительстве региона. Предлагалось снизить нагрузку путем перехода на плату по фактическим объемам накопления бытового мусора. Есть ли успехи на этом пути?
Елена Артюх:
- Так называемая «мусорная реформа» началась в 2019 году. Я бы сказала, долгожданная, назревшая, давно надо было упорядочить оборот ТКО. Как человек, который активно перемещается по территории Свердловской области, вижу, что за прошедшие шесть лет несанкционированных свалок в лесу и на обочинах стало меньше. В том числе за счет работы регоператоров, с них за это очень суровый спрос со стороны госзаказчика, природоохранных ведомств, прокуратуры.
Реализовать реформу без финансовых вложений невозможно. Один из источников - плата образователей отходов. Итоговая сумма в платежках складывается из двух параметров: объем накопления и тариф. Тариф устанавливает Региональная энергокомиссия (РЭК) на основании утвержденной методики с учетом документов, которые подтверждают расходы регоператора.
Действительно, в северных районах тариф увеличился в 2,4 раза с 1 июля 2024 года, потому что «Рифей» так обосновал свою экономику. Надо понимать, что РЭК, кроме расчетов регоператора и нормативных актов, опиралась еще на два факта: предыдущий отказ в повышении тарифа компания оспорила в областном суде и решение антимонопольной службы. Уже после повышения тарифа суд пришел к выводу об отсутствии оснований признавать недействительным приказ РЭК, рассматривая иск одного федерального ритейлера из числа крупных образователей отходов. Поэтому было бы неверно говорить, что тариф необоснованный.
У меня с этих территорий было несколько коллективных жалоб, в общей сложности, подписанных более 500 предпринимателями. Мы очень серьезно разбирались в теме, проводили совещания с РЭК и министерством энергетики и ЖКХ Свердловской области и не нашли оснований считать определение тарифа незаконным. Другое дело, что есть еще норматив накопления.
С прошлого лета разъясняем предпринимателям: единственный вариант снизить свои издержки - перейти на оплату по фактическому накоплению. На сегодня у меня нет информации, что кто-то пытается это обсуждать с «Рифеем», а тот необоснованно категорически против. Будут факты – будем разбираться. Мы по просьбе бизнеса организовывали встречи с представителями регоператора в Качканаре, Кушве, Красноуральске, Нижнем Тагиле, Верхней Салде. Подробно объясняли, куда можно обратиться, давали контакты.
Надо понимать, что могут быть и обоснованные причины отказа. Например, для перехода на фактическое накопление нужно иметь свой контейнер. А чтобы поставить его на контейнерную площадку, надо обратиться в муниципалитет с просьбой либо указать место для складирования мусора, либо выделить новый участок. Бывает, просто некуда уже контейнер разместить. Когда такие обращения поступают, мы включаемся, но предприниматель должен сам сделать первые шаги.
Третий момент – сейчас идет переосмысление нормативов накопления ТКО. Создана рабочая группа при РЭК, мой советник Екатерина Сонина в нее входит. О чем речь?
В законодательстве предусмотрено два способа расчета нормативов: традиционный, путем фактических замеров, и сравнительный, когда замеряют образование мусора в жилфонде, и от этого определяют объемы по нежилым помещениям, умножая на специальный коэффициент. Второй способ проще, но он не позволяет учитывать специфику деятельности (в тех же «промтоварных магазинах» можно выделить мебельный, обувной и другие категории), ограничивает дополнительную территориальную дифференциацию (как сейчас – есть «Екатеринбург» и «не Екатеринбург»).
С нашей точки зрения, прежде чем принять решение, как рассчитывать нормативы в нашем регионе, нужно детально, с максимальным охватом просчитать сравнительным методом нормативы для нежилых помещений: не вырастут ли они внутри категорий для объектов с разной площадью? Или для тех, кто раньше считал объем накопления ТКО по количеству сотрудников, посадочных мест, а теперь для всех будет привязка к общей площади. Данные регоператоров позволяют сделать такой предварительный анализ.
Также необходимо исключить попытки компенсировать снижение нормативов за счет увеличения тарифов и упростить переход на фактический учет объемов накопления ТКО. Весь 2025 год отведен на то, чтобы регионы усовершенствовали регулирование в этой сфере и начали его применять с 2026-го. Я надеюсь, нам удастся позитивно повлиять на нормативную базу.
«Это не проблема, а проявление гибкости»
- Елена Николаевна, как вы оцениваете шансы традиционных промтоварных магазинов выдержать конкуренцию с интернет-торговлей, в первую очередь, с маркетплейсами?
- Многие предприниматели говорят, что в розничной сети продавать становится все сложнее и сложнее. Допустим, в магазин бытовой техники приходит покупатель, мучает три часа продавца, все расспрашивает, все артикулы записывает, а дома открывает компьютер и заказывает товар на платформе.
С одной стороны, ничего противозаконного покупатель не совершил, это рынок, но для розницы реально потерять конкурентоспособность в какой-то момент. С другой стороны, не все покупатели и не по всем товарам готовы полностью уйти в интернет.
Действительно, тенденция к замене мелких магазинчиков на другие виды бизнеса прослеживается. Я тоже как потребитель вижу, что после прихода федеральных продуктовых сетей на месте небольших торговых объектов возникают пункты выдачи заказов от маркетплейсов и транспортных компаний. Это тоже бизнес, почему бы и нет? Причем предприниматели, которые раньше торговали, могут стать организаторами таких пунктов, а могут сдавать помещение в аренду под ПВЗ.
С моей точки зрения, это не проблема, а проявление гибкости, приспосабливаемости малого бизнеса. Сегодня актуально это – этим занимайся, завтра придет что-нибудь еще - пробуй заниматься другим. Уходить ли в реальный сектор? Тут, наверное, многое зависит от внутренних качеств: готовы ли вы перестать торговать и начать производить что-то? Хватит ли компетенций на это? Универсального ответа нет.
Вспоминаю одну историю несколько лет назад на встрече с предпринимателями. Тогда в город активно заходили федеральные сети, зал стонал: «Почему вы ничего не делаете? Нас выжимают с рынка, мы закрываемся, а у нас кредиты и т.п.» И только один человек обрадовался: «Наконец-то пришли сети! Я 20 лет, как раб на галерах, упирался в этом магазине: продавцы воруют, товары прокисают, поставщики подводят, потребительский экстремизм и контролеры опять же. А теперь ритейлерам помещение сдал, получаю 100 тысяч каждый месяц и сплю спокойно». К чему я это рассказала?
К тому, что все варианты развития событий возможны, ключевое – предприниматели, как люди гибкие, творческие, должны вовремя заметить перемены и подстроиться. Законсервировать жизнь и рынок в одном состоянии на 20 лет вперед невозможно.
