Вслед за тамбовским дедом
Наши корни, память о предках дают силу и стойкость. Поэтому разговор начали с дедушки, ставшего для внука главным примером:
- Виктор Сергеевич Овсянников –подполковник, не так давно мы ездили к нему в Тамбов на 85-летие. Родился в Ленинграде.Отец, водитель, погиб на «Дороге жизни», и мама умерла в блокаду. Маленьким его вывезли на тамбовщину, где детей-сирот разбирали по семьям, а про него решили: не жилец. Но выходила его одна из медсестер, которая и стала второй матерью.
Дед рассказывал, как юношей дважды ходил сто километров пешком до военкомата, чтоб взяли в армию. Окончил Тамбовский авиационно-инженерный институт, потом 30 лет там же преподавал, отслужив в радиолокационных войсках.
Меня поразило, что бывшие студенты деда, офицеры, спустя 40 лет съехались из разных концов страны, чтобы поздравить любимого учителя с юбилеем. Они говорили, что и солдаты его уважали за справедливость – все, что требовал от них,делал сам.
А мы с дедом родились в один день. Я - в роддоме напротив 49-й школы.
Отец с мамой расстались в начале 90-х, меня окружали одни женщины – бабушка, тетушки, сестра...Понял, что рискую всю жизнь прожить «под маминой юбкой» и мужиком не стану, если не пойду в армию. Ушел наперекор всем: мама и вся родня отговаривали. Заключил контракт,служил в Северной Осетии.Потом девять лет в тагильской роте спецназа. Был химиком-разведчиком на радиохимической машине, в караульной службе. За 3,5 года до выслуги работал кинологом в 12-й колонии: с собаками ладил, тренировал их с удовольствием, но казенная система тяготила. Устроился на фабрику «Финист», осваивал сборку мебели, участвовал в фестивале ГТО.
Как стал «барсом»
- В 2022-м меня почему-то не мобилизовали. А я готовился, тренировался. «Скорпионы» устраивали курсы по тактической медицине:посетил, открыл для себя турникеты, - вспоминает Масловский.
Толчком для Виталия стала потеря друга: Женя Цветков ушел добровольцем и пропал. Сейчас признан погибшим, но мама все еще ждет сына. Виталий понимал, что на СВО едут ребята, у которых нет ни знаний, ни умений, ни материальных возможностей нормально экипироваться:
- Кроме того, у молодых гормоны зашкаливают, они бесшабашно гибнут. У таких, как я, сознание иначе работает. Получалось, они едут и гибнут на одном энтузиазме, а я, 38-летний, подготовленный,сижу дома?! Нашел объявление о наборе в добровольческий батальон «Барс», заключил контракт. Мама поняла и благословила.
В начале декабря «барсы» выехали из Ростовав Новороссию, и уже через три дня оказались на передовой:
- Состав батальона пестрый: со всей России, от 23 до 60 лет. Скоро выяснилось, что людей, которые имели военные навыки, в батальоне процентов 10. Остальные служили очень давно или вообще на срочной не были. Кроме того, батальон рассчитывализадействовать на третьей линии, а попали мы сразу на первую.
О сдувшихся «рэмбо»
- Три месяца на передовой значили гораздо больше, чем все 15 лет воинской службы.В том числе увидел, как проявляются человеческие качества, - рассказывает Виталий. - Заметил такую закономерность: спокойные люди, которых на базе в Ростове никто не слышал, в деле оказались самыми стойкими, смелыми и надежными. А те, кто строил из себя «рэмбо», по сути, приехали за деньгами – другой мотивации ноль, и на передовой их не видели.
Может быть, нашему подразделению особенно не повезло на таких, не знаю, но в отряд попал человек, как позже оказалось, больной на голову. Пока были в тылу, расписывал свою военную биографию, во всех локальных конфликтах якобы участвовал. Еще один «крутой» от него не отставал. Но в момент ранения сослуживца оба сбежали, бросив рюкзаки. Тащили мы раненого вдвоем без подмены четыре часа, попадали под обстрелы. Чудом удалось эвакуировать живым. А этих двоих обнаружили в лесополосе: курили на пенечке. Один при виде нас изобразил обморок, второй спрятался в окопе.
Понятно, что на фронте проявляется и лучшее, и дурное. Да, трусы и подлецы были всегда, но их презирали, в партизанском отряде таких могли покарать товарищи, вплоть до расстрела. А что сейчас?
- За 80 лет у людей полностью поменялся менталитет, – считает Виталий, - Раньше не только совесть, но стыд, общественное порицание играли большую роль. Сейчас каждый сам по себе, решения принимаются, исходя из того, что нужно тебе лично, а не обществу, стране. Но я уверен, что парни, которые на войне проявили себя достойно, приходят с другой позицией: если несправедливость увидят, они не будут молчать.
Полеты с шахматами
- Мы работали в «закрепе»: штурмовые отделения Минобороны занимают позицию в лесополосе, а «Барс» заходит с ними. Окапываемся, укрепляемся, не даем отбить завоеванную полосу.
Кстати, именно за возвращение наших позиций под огнем Масловский награжден медалью «За храбрость». Виталий пошел на СВО стрелком, но скоро, буквально на ходу научился «летать». Вел разведку, корректировку огня артиллерии. При этом не потерял ни одного аппарата. Назначили командиром отделения БПЛА.
- Людских потерь в батальоне было сравнительно немного. Запускали дроны только с передовой, где сигнал намного сильнее и противнику перехватить его тяжело. И всю зону РЭБ прощупывали от и до. Узнал, что с 7 до 8 утра вражеская система РЭБ бездействует, в этот период и «вылетал». Ходил по соседям, узнавал позывные, чтобы друг друга в полете между лесополосами не сбивать – такое нередко случалось.
Виталий – победитель шахматного турнира в недавнем Кубке защитников Отечества Артема Жоги. Шахматы ему помогали и на СВО:
- Каждый выход, каждый полет планировал как шахматную партию, предполагая ответную реакцию противника, пути отхода. Думаю, благодаря такой проработке у меня в отделении никого не ранило, тогда как команда операторов с характерными позывными Хакер, Блогер и Студент находились под обстрелами каждый день.
Как он стал учителем
- Пока жили в Ростове, закачал литературу по всем видам вооружения, сведения о дальнобойности и т.д. Выяснял, как лучше готовить укрытия, маскировать пути отхода. В деревне, куда на выходные бойцы ездили с передовой, создали инструкторскую группу. Тренировали новичков управлять пулеметом, гранатометом, БПЛА, винтовкой, помогать раненым. На войне надо уметь все, чтоб срочно заменить товарища и выиграть бой. В зависимости от обстановки у нас было на выучку от двух до пяти дней между выходами.
И судьба, и корни, и окружение – все вело внука преподавателя к школе. К родной, тагилстроевской:
- Нам с гуманитаркой присылали детские письма. Одно было особенно трогательным, в стихотворной форме, из челябинского лицея. Я его сохранил, решив навестить авторов послания.
Виталий поддерживал связь со своим тезкой, сослуживцем по спецназу Виталием Олеговичем Воротниковым:
- Он ведет в школе военно-патриотический клуб, о детях заботится как о своих. Сказал, что хочу ехать на мотоцикле в Челябинск, а тезка с единомышленниками как раз собирались туда же на празднование Дня пограничника и взяли с собой. Оказалось, что этот самый лицей – подшефный у пограничного управления ФСБ. Нас там встретили, как родных.
Третьеклашки закидали вопросами: целый час говорили. Меня это до глубины души задело! А после поездки поступило предложение от тезки занять освободившуюся ставку физрука.
Очень нравится работа, но понимаю, что в постижении профессии учителя мне еще пахать и пахать. Учусь в первую очередь у детей.
После возвращения с СВО Виталий решил заниматься со школьниками БПЛА:
- Параллельно со школой проводил тренировки в ВПК «Ратник». Нам очень помог директор«Синтур-НТ» и большой души человек Петр Михайлович Ручкин, купил аппараты, предоставил оборудование для запуска. И представьте, во время одного из тренировочных сборов юных пограничников в Челябинской области, курсант «Ратника» с помощью дрона обнаружил нарушителя - настоящего, не игрового!
