Валентина Карпова: «Эхо войны не отпускает»
Большую часть своей трудовой жизни Валентина Николаевна отдала НТМК, была членом профкома. Оттуда ушла на пенсию, добросовестным трудом заслужив звание «Ветеран труда». Но без дела дома не сидится: проводит уроки мужества в школах, рассказывает детям о блокаде Ленинграда. Она уверена: о горе и лишениях, которые приносит война, о мужестве и героизме народа нужно помнить, чтобы не повторять ошибок истории.
– Детство прошло в поселке Пулково, который сегодня застроен высотками Петербурга. Счастливая жизнь прервалась в один миг, когда грянула вой-на. Отец был мобилизован в первые дни, защищал Москву, мама работала в Ленинграде, а я оставалась с бабушкой.
… Летом 1941 года начались бомбежки. До сих пор слышу вой сирен и предупреждение из «тарелок» репродукторов: «Воздушная тревога! Всем в бомбоубежище!»
Когда немцы захватили Гатчину и стали подходить к Пулково, мы перебрались в Ленинград. Маме дали комнату в коммунальной квартире. Жилья свободного в то время уже было много: люди бежали из города, эвакуировались, погибали от бомбежек и арт-обстрелов.
При объявлении воздушной тревоги поначалу мы, как и все, торопились в ближайшее бомбоубежище. Но моей бабушке это надоело, мы с ней поднимались на крышу и тушили «зажигалки». Сколько пожаров нам удалось предотвратить и в нашем, и в соседних домах…
8 сентября 1941 года началась полная блокада Ленинграда. Это настоящий ад. Особенно тяжелой оказалась первая очень холодная зима. Не было ни воды, ни электричества, не работала канализация. Голод доводил людей до сумасшествия – выжить любыми способами, даже преступив закон и общечеловеческие нормы. Помню нашу «буржуйку», в которой мы сожгли все, что можно было, лишь бы немного согреться.
В ту зиму с бабушкой случилась беда: она поскользнулась и сильно ударилась головой, а от недоедания и холода стала быстро угасать. И все равно она делилась со мной крошками, отщипывая их от своей пайки. Мама, продав последние вещи, купила для бабушки на рынке баночку клюквы. Я не съела ни одной ягодки! Но бабушка ушла из жизни в 56 лет: умерла прямо при мне, я от нее не отходила.
…Пришла весна 1942 года. Стала пробиваться трава, и мы варили крапивный суп. Навсегда запомнила вкус еще одного блокадного лакомства – столярного клея, кусочки которого маме выдавали на работе. Положу такой кусочек за щеку и наслаждаюсь его вкусом, пока он не растворится.
…Той весной мама тяжело заболела: у нее была дистрофия третьей степени. Как сказали врачи, организм начал поедать себя - еще несколько дней и ее было бы не спасти, поэтому положили в больницу.
Позже нас эвакуировали через Ладожское озеро. Чудом удалось выжить: немецкий бомбардировщик прямым попаданием бомбы потопил соседнюю баржу, она вместе с людьми в одно мгновение ушла на дно Ладоги.
А дальше был долгий и тяжелый путь по железной дороге на Урал. Вагоны переполнены, даже воздуха не хватало. На остановках открывали все окна и двери нараспашку, проветривали. На верхней, третьей, полке из-за недостатка воздуха мама потеряла сознание, и санитары приняли ее за умершую. Но глоток свежего воздуха помог, она пришла в себя.
В дороге у нас не было никакой еды. Всю свою жизнь с благодарностью вспоминаю женщину-еврейку, которая подкармливала нас с мамой, делилась крошками, хотя у самой было трое детей.
…И вот мы прибыли в Нижнюю Салду, где жила тетя Женя, папина сестра. С тремя детьми они занимали угол небольшой комнатушки, в которой ютились несколько семей. Нас приняла к себе совершенно чужая женщина: поселила в холодной избушке в огороде, дрова редко удавалось раздобыть. Но все-таки свой угол. Хозяйка же еще и участок нам выделила для посадки картошки! Позже мама устроилась на работу официанткой в столовую, потом ее перевели на раздачу…
Вот так мы и прижились на Урале.
С эхом войны еще раз столкнулась в Ленинграде: после ее окончания недолго жила там и работала в типографии. Однажды, прямо перед нашим зданием, стали копать траншею под коммуникации и наткнулись на немецкую неразорвавшуюся громадную бомбу: носом, в наклон, она воткнулась в землю. Пока обследовали место, для удобства работников типографии через траншею перекинули мостик. И мы несколько дней перебегали по нему и опасливо посматривали на эту бомбу.
Нижний Тагил навсегда стал моей родиной: здесь любимая работа, любимая семья - у меня замечательный и заботливый сын, внук и внучка. Есть ради чего и ради кого жить!
Юрий Поснов: «В детском доме вспоминали Петергоф!»
Родился Юра в 1936 году в Архангельске в крепкой и дружной семье. Накануне войны она переехала в Ленинград. Здесь мальчик впервые узнал, что такое горе: потерял родителей, его взяла к себе тетя Варвара. Она выросла в небогатой семье, познала с детских лет и холод, и голод. А такие люди всегда запасали продукты впрок – мало ли, какие испытания пошлет судьба. Именно эти запасы продовольствия спасли ее и маленького Юру от голодной смерти.
– Однажды к нам пришли две женщины, довольно крепкие еще, в фуфайках, и забрали меня в приют, где я пробыл на карантине около месяца, а потом через Ладожское озеро нас эвакуировали на корабле. Он шел под флагом Красного Креста, но все равно был атакован немецкими бомбардировщиками. Но не смогли они нас потопить, так как на борту были пулеметы, которые вели огонь и не позволяли прицельно сбросить бомбы.
Таких, как я, набралось около 150 человек, нас определили в детский дом около Шарьи, в Костромскую область.
Там имелось свое подсобное хозяйство, без которого нам бы не выжить: несколько коров, лошади, куры... Детдомовцы выращивали картошку и овощи. Чтобы содержать такое большое хозяйство, нужны были рабочие руки. И мы трудились с первого дня. В соответствии с возрастом и физическими возможностями каждому назначили обязанности.
…Подошла пора идти в первый класс. Все старались учиться хорошо: ведь мы понимали, что нашей Родине нужна будет наша помощь. Кто-то мечтал стать летчиком или моряком, кто-то - инженером, учителем или врачом. Мы заранее ставили перед собой высокие цели – так диктовало время.
Окончилась война. Мы победили. Этот праздник вспоминаю всегда со слезами на глазах. Но есть еще один, не менее важный для нас, жителей Ленинграда, праздник – это полное снятие его блокады 27 января 1944 года.
…В детдоме мы часто вспоминали наше счастливое довоенное детство. И по вечерам, после отбоя, когда еще было минут 20-30 пообщаться в темноте, начинались удивительные рассказы: «А помните, как мы ездили летом в загородные детские дома отдыха? А кто помнит Невский? А мы всегда с мамой, папой, сестренками каждое лето посещали Петергоф! А об Эрмитаже можно рассказывать сутками...» И мы засыпали счастливыми под эти воспоминания, как будто опять побывали в том, довоенном, Ленинграде.
После войны за мной приехал мамин брат из Калининграда, военный моряк. Счастью не было предела! «Будешь учиться на военного музыканта. Но сначала нужно пройти медкомиссию»,– такие были планы у дяди. Но вот тут-то и случилась закавыка. Не прошел я врачебную комиссию, подвела близорукость. А послевоенное время было тяжелым: у дяди своих детей трое, а тут еще один рот - не потянуть. На семейном совете решили отправить меня обратно в тот же детдом: посадили на поезд до Москвы, там меня встретила еще одна родственница, она даже к себе в гости не пригласила и сразу пересадила меня на поезд до Шарьи. Сошел с поезда, документов нет никаких, станция очень большая, иду, сам не зная куда. И на мое счастье встретил воспитательницу. «Юра, ты почему опять в Шарье, ты же уехал в Калининград?» – спросила она. Рассказал ей свою не очень радостную историю.
«Семилетку» окончил в другом детском доме под Костромой, поступил в Костромской индустриальный техникум. В 1955 году, получив специальность техника-электрика, был направлен по распределению в Нижний Тагил на завод пластмасс.
…Однажды в цех пришел начальник проектно-конструкторского отдела завода по внедрению новой установки. Схемы подключения ее не было. Обратился ко мне за помощью. Я быстренько, от руки нарисовал эту схему, немало удивив его: «Переводим тебя в проектно-конструкторское бюро. Нам как раз нужен старший инженер-электрик. И зарплата будет побольше, и работа по твоим мозгам. Возражения не принимаются. С начальником цеха вопрос решим». Вот так и оказался в конструкторском отделе.
Самым большим своим производственным успехом считаю внедрение индукционного обогрева объемных печей, благодаря которому не нужно было строить еще несколько производственных корпусов.
Проработал на заводе 43 года, начиная с должности электрика и закончив ведущим инженером-конструктором по электрическому оборудованию в проектно-конструкторском отделе. На пенсии еще четыре года отработал инженером и электриком в колледже искусств.
…А жену нашел в лесу! Моя Валентина Михайловна тогда уже была кандидатом в мастера спорта по лыжам. Подавала большие надежды. Но жизнь внесла свои коррективы. У нас была веселая комсомольско-молодежная свадьба. Дали комнату в коммунальной квартире, а друзья подарили новый шкаф, новый стол и шесть новых стульев! С такой счастливой ноты и начали свою семейную жизнь. Вместе уже 64 года. Сын и дочь, пять внуков и два правнука. Мы – счастливые люди!
Вячеслав ЗАЛЕСОВ.
ФОТО АВТОРА.
_760x570_54c.webp)
