Семья проживала в те годы на Второй площадке. Это поселок для временного пребывания строителей нового Тагильского металлургического завода. Здесь в бараках селились в основном спецпереселенцы, репрессированные, раскулаченные и другие люди, гонимые судьбой. Но мама не из этой категории. Родилась она в 1914 году в селе Боровском Камышловского уезда Пермской губернии, в десять лет осталась без родителей, воспитывалась в детском доме Каменска-Уральского, а потом приехала в Нижний Тагил с мужем, устроилась работать в трест «Тагилстрой».
22 июня 1941 года, когда началась Великая Отечественная война, моей сестре, маленькой Ниночке с фотографии, исполнилось два годика. В 10 часов утра семья пошла в магазин в поселок Кокс. Свой магазин был и на Второй площадке, но Кокс по тем временам считался очень большим поселком. Там находились школа, детсад и ясли, клуб, почта, милиция, амбулатория, пожарная часть, большой парк. По рассказам мамы, утром в магазине было все! Купили гостинцы дочке, ушли домой на Вторую площадку. А потом услышали обращение Молотова к гражданам, что без объявления войны на нашу страну напали фашисты. Вечером снова пошли в магазин на Кокс, чтобы купить что-то про запас, но торговые точки оказались пусты. Шаром покати! Так говорила моя мама.
Уже в конце июня и в июле всех женщин Второй площадки выгоняли рыть окопы вокруг поселка. Именно выгоняли и желания не спрашивали. Ведь мужчины работали на производстве, а женщины до войны были зачастую домохозяйками. Мама была в положении и рыть землю ее не посылали. 14 июля 1941 года она родила сына Александра, Шуру. Его отца в армию не взяли из-за порока сердца. Работал он на лошади в конном парке. Возил песок, известь, разные материалы на стройку. А 23 декабря 1942 года не вернулся с работы. Лошадь привезла его в конюшню мертвого. По воспоминаниям мамы, маленький Шурка подбегал к гробу и кричал: «Тятька, вставай! Зойка молока дала, типа - коко!» Зойка - коза, типа - курица. На похороны дали с конного парка лошадь с коновозчиком, сделали деревянный гроб и крест. Мама вдвоем с мужчиной опустили гроб, скидали мерзлую землю, закопали, поставили крест. Но уже на девятый день креста на месте не оказалось, его украли. Дров не было, топить нечем, а зима лютая. Так мама больше никогда и не могла найти могилу своего мужа Прохора. Знаем только, что она на Рогожино.
Наступил 1943 год. Мама с двумя маленькими детьми осталась одна-одинешенька, без средств к существованию. До этого муж работал и обеспечивал семью как мог. И вот его не стало. Она поехала с детьми к родне мужа в деревню, но погостили недолго. Там тоже не мед, не сахар. Решила возвращаться домой, устраиваться на работу. Несколько дней они ходили на станцию и не могли уехать: либо не было поезда, либо сесть в него невозможно. Мужнина родня, бездетная семья, уговаривала маму оставить им сына. Тогда она сказала: «Жить вместе и умирать вместе!» И они втроем вернулись домой. Думаю, что именно в этот момент и сделана эта фотография: мама стоит прямо, смотрит смело и решительно, а рядом ее дети: Шура двух лет и Нина четырех.
Нина никогда не ходила в детсад. Она была маленькой хозяюшкой: присматривала за братом, пришивала ему пуговицы и вешалки, подметала пол, выгребала золу из печки. В том же году Шура заболел: от голода у него оказалась дистрофия крайней степени. Мама взяла его из больницы домой в барак под расписку. Он лежал бледный, с большим животом, худыми ручками и ножками, и все время просил: «Есть хочу!» Каким образом мама подняла его, только ей ведомо. Потом он пошел в детский сад и однажды, придя домой, сказал: «Я сегодня так наелся!» «Да где же ты так наелся, сынок?» - спросила мама. А он ответил: «Я сегодня был дежурным и облизал все тарелки!»
28 июня 1943 года маму зачислили уборщицей центральной конной базы Гужтранспорт в Тагилстрое НКВД. Проработала она там до конца войны. С 1 января 1946-го переведена дворником в ЖКУ треста «Тагилстрой», где проработала до выхода на пенсию. В 1952-м семья переехала на Новую Кушву, а на месте Второй площадки построили цеха НТМЗ.
Я родилась после войны. Имя мне дали брат с сестрой, которые нянчились со мной. Мой отец был трудармейцем в Тагилстрое НКВД. Очень добрый, он жалел маму, помогал ей на работе, отпускал к маленьким детям, присматривая за титанами с горячей водой. Трудармейцы пробыли здесь до конца 1946 года, потом им разрешили вернуться домой. Прощаясь, он сказал маме: «Поеду искать свою семью, если не найду, то вернусь к тебе, Маруся». Но не вернулся, значит, нашел. Мама никогда его не ругала и до последних дней говорила: «Вот, Надежда, отца не видела, а вся в него!»
Дети выросли, выучились. Нина после окончания горного техникума работала на аглофабрике ВЖР, награждена орденом Дружбы народов. Выучилась на курсах кройки и шитья и обшивала всю нашу семью. Брат отслужил в армии и всю жизнь проработал на рабочих специальностях, до сих пор играет в шахматы в группе ветеранов. Я - ветеран труда, 52 года непрерывного трудового стажа.
В 1995 году широко праздновали 50-летие Победы. Тогда маме вручили удостоверения к медалям «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.» и «50 лет Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.», но медали почему-то не дали. Зато подарили очень красивый поднос наших тагильских мастеров с золотым изображением ордена Отечественной войны в обрамлении лаврового венка и цифрой 50. Нам он тоже дорог. Вот такая была наша мама, труженица тыла Мария Федоровна Неугодникова.
