«Свежая кровь» городской медицины, женщина, перевернувшая представление о типичном хирурге. В 4-й городской больнице ее, не стесняясь, называют «наша жемчужина». Сюда Елена Чазова пришла год назад на должность заведующего хирургическим отделением.
«Ой, какая девочка пришла…»
- Елена Олеговна, чем вы приглянулись руководству больницы?
- С моим приходом связывают внедрение лапароскопических операций. Я провожу грыжесечение. Такие операции, благодаря отсутствию большого разреза, легко переносятся пациентами. Уже на следующий день больные могут самостоятельно передвигаться без дискомфорта и зачастую просятся на выписку. Знаю, что за рубежом так и делают. У нас держат подольше, обычно три дня.
Раньше это считалось серьезной операцией, которую делали через большой разрез, больной мог встать на ноги только через 10 дней. Работа с лапароскопическим инструментом – совершенно другой навык, он требует подготовки, опыта.
Лапароскопические операции начала проводить, можно сказать, с яслей своей профессиональной деятельности, с интернатуры. Поэтому многие вещи мне сейчас намного легче делать.
- Вы знаете, что абсолютно не соответствуете образу хирурга? Чаще можно встретить мужчину далеко не молодого…
- Знаю, доводилось не раз сталкиваться с мнением, что я выбрала не ту профессию. Сначала отговаривали родители. Мой интерес к хирургии, который проснулся где-то в средней школе, они не воспринимали всерьез. А когда поняли настрой, мама прямо говорила – не стоит. Потому что знала, какие тут объемы работы, какая ответственность, да и зарплата, скажем так, не самая высокая. Но во время учебы меня поддерживали.
Никогда не было сомнений, смогу ли быть хирургом, хотя и знаю людей, которые в итоге выбрали другую, более спокойную специальность. Во время интернатуры многие хирурги скептически относились ко мне. Часто говорили: не стать мне тем, кем хочу стать. Но думаю, что они меня таким образом, наоборот, «подогревали». От их слов всегда хотелось доказать обратное.
Последний случай был лет пять назад. Одна пациентка с защемлением грыжи чуть было не отказалась от операции. Первое, что сказала, увидев меня: «Ой, какая девочка пришла…» Но я все равно ее уговорила оперироваться.
Во многом отношение пациентов зависит от того, как себя поставишь. Нельзя просто мычать что-то невнятное. Когда говоришь уверенно - тогда все нормально. Обычно разговор с больными короткий, в случае экстренных операций, конечно.
32 часа в сутках
- Начальный этап на новом месте работы был непростой. Кому-то, возможно, не нравится мой характер, но я требую, чтобы все было четко. И это надо делать, особенно с учетом нынешних реалий, когда на врачей оказывается серьезное давление, уголовные дела по всей стране заводятся. Поэтому работать нужно строго по стандартам, чтобы не было поводов обвинить нас хоть в чем-то.
Понимаем, что все жалобы в правоохранительные органы идут из-за того, что родственникам не так ответили или сказали. К работе крайне редко возникают претензии.
С другой стороны, понимаю врачей, когда рабочая смена восемь часов, потом дежурство, а за ним новая смена. Так и получается, что в наших сутках по 32 рабочих часа. Я только недавно перестала выходить на дежурства.
Параллельно работаю проктологом, а это дополнительная нагрузка. Физически и морально не получается дежурить. Хотя многие доктора так и работают.
«On s'engage et puis… on voit», - говорил Наполеон
- А личная жизнь в перерывах между работой существует?
- Можно сказать, что сегодня я замужем за работой. А в свободное время хожу в тренажерный зал, йогой занимаюсь. Еще, например, сегодня у меня первый урок по немецкому языку, собралась его выучить. Английский уже неплохо знаю, теперь задумалась о втором иностранном.
На сноуборде катаюсь по воскресеньям. Оставшееся свободное время, по возможности, трачу на чтение книг. Это в последнее время захватило меня с головой. Прямо мечтаю, чтобы прийти домой и открыть книжку.
Недавно закончила читать книгу Юлии Латыниной «Иисус. Историческое расследование», до этого с удовольствием прочла «Империя должна умереть» Михаила Зыгаря. Эти книги мне открыли историю с новой стороны, совершенно по-другому, нежели то, о чем говорили в школе. Теперь купила «Записки Екатерины Второй».
В остальном увлекает именно работа. Я ее не воспринимаю как что-то ненавистное, но обязательное. Бывает, что день за днем проходят стандартные операции, к которым привыкаешь. Тогда стремлюсь получить новые ощущения, когда, например, новый вид операции осваиваешь. Когда очень сложно, когда через себя переступаешь, когда делаешь больше, чем можешь. Это такой образ жизни, и я без него уже не могу.
Когда стою у операционного стола, как-то не раздумываю о том, что делаю. Подход к операции у меня всегда, как к технологическому процессу. Всегда рвусь в бой. Выбрала в качестве жизненного кредо выражение «On s'engage et puis… on voit». Эту фразу приписывают Наполеону Бонапарту, которая в вольном переводе означает: «Нужно сперва ввязаться в бой, а там видно будет». Нет у меня каких-то сомнений: надо оперировать, значит, надо. Такой более мужской, прагматичный подход.
- Черный юмор приветствуете?
- Только между коллегами. Такое бывает, все мы люди. Но никогда не выходит за пределы ординаторской. Рассказывать вам тоже не буду, слишком специфический юмор, который могут понять только хирурги.
- С родными тоже не делитесь впечатлениями после рабочего дня?
- Я не люблю дома говорить о работе, пресекаю все попытки разговоров на эту тему. Плюс, если что-то рассказывать, то мама и сестра очень вовлекаются эмоционально и начинают не по делу говорить. Поэтому решила, что не буду заводить подобные разговоры.
- Наверное, и встречаетесь с семьей редко…
- По крайней мере, не так часто, как этого хотелось бы маме. Но ведь мамы – они все такие, постоянно беспокоятся, звонят, говорят, что ты пропал надолго. Но праздники, многие выходные проводим вместе. Впереди еще один хороший повод встретиться – Международный женский день. Обычно собираемся у бабушки, но в этом году планируем сходить на концерт.
Фото Сергея КАЗАНЦЕВА.
 Чазова Елена Олеговна, 34 годаЗаведующая хирургическим отделением ГБ №4, практикующий хирург Закончила Уральский государственный медицинский университет в 2007 году Прошла интернатуру, ординатуру в клинической больнице №40 Екатеринбурга В 2010 году вернулась в Нижний Тагил, до 2018 года работала ординатором в Демидовской городской больнице |
«Ой, какая девочка пришла…»
- Елена Олеговна, чем вы приглянулись руководству больницы?
- С моим приходом связывают внедрение лапароскопических операций. Я провожу грыжесечение. Такие операции, благодаря отсутствию большого разреза, легко переносятся пациентами. Уже на следующий день больные могут самостоятельно передвигаться без дискомфорта и зачастую просятся на выписку. Знаю, что за рубежом так и делают. У нас держат подольше, обычно три дня.
Раньше это считалось серьезной операцией, которую делали через большой разрез, больной мог встать на ноги только через 10 дней. Работа с лапароскопическим инструментом – совершенно другой навык, он требует подготовки, опыта.
Лапароскопические операции начала проводить, можно сказать, с яслей своей профессиональной деятельности, с интернатуры. Поэтому многие вещи мне сейчас намного легче делать.
- Вы знаете, что абсолютно не соответствуете образу хирурга? Чаще можно встретить мужчину далеко не молодого…
- Знаю, доводилось не раз сталкиваться с мнением, что я выбрала не ту профессию. Сначала отговаривали родители. Мой интерес к хирургии, который проснулся где-то в средней школе, они не воспринимали всерьез. А когда поняли настрой, мама прямо говорила – не стоит. Потому что знала, какие тут объемы работы, какая ответственность, да и зарплата, скажем так, не самая высокая. Но во время учебы меня поддерживали.
Никогда не было сомнений, смогу ли быть хирургом, хотя и знаю людей, которые в итоге выбрали другую, более спокойную специальность. Во время интернатуры многие хирурги скептически относились ко мне. Часто говорили: не стать мне тем, кем хочу стать. Но думаю, что они меня таким образом, наоборот, «подогревали». От их слов всегда хотелось доказать обратное.
Последний случай был лет пять назад. Одна пациентка с защемлением грыжи чуть было не отказалась от операции. Первое, что сказала, увидев меня: «Ой, какая девочка пришла…» Но я все равно ее уговорила оперироваться.
Во многом отношение пациентов зависит от того, как себя поставишь. Нельзя просто мычать что-то невнятное. Когда говоришь уверенно - тогда все нормально. Обычно разговор с больными короткий, в случае экстренных операций, конечно.
32 часа в сутках
- Начальный этап на новом месте работы был непростой. Кому-то, возможно, не нравится мой характер, но я требую, чтобы все было четко. И это надо делать, особенно с учетом нынешних реалий, когда на врачей оказывается серьезное давление, уголовные дела по всей стране заводятся. Поэтому работать нужно строго по стандартам, чтобы не было поводов обвинить нас хоть в чем-то.
Понимаем, что все жалобы в правоохранительные органы идут из-за того, что родственникам не так ответили или сказали. К работе крайне редко возникают претензии.
С другой стороны, понимаю врачей, когда рабочая смена восемь часов, потом дежурство, а за ним новая смена. Так и получается, что в наших сутках по 32 рабочих часа. Я только недавно перестала выходить на дежурства.
Параллельно работаю проктологом, а это дополнительная нагрузка. Физически и морально не получается дежурить. Хотя многие доктора так и работают.
«On s'engage et puis… on voit», - говорил Наполеон
- А личная жизнь в перерывах между работой существует?
- Можно сказать, что сегодня я замужем за работой. А в свободное время хожу в тренажерный зал, йогой занимаюсь. Еще, например, сегодня у меня первый урок по немецкому языку, собралась его выучить. Английский уже неплохо знаю, теперь задумалась о втором иностранном.
На сноуборде катаюсь по воскресеньям. Оставшееся свободное время, по возможности, трачу на чтение книг. Это в последнее время захватило меня с головой. Прямо мечтаю, чтобы прийти домой и открыть книжку.
Недавно закончила читать книгу Юлии Латыниной «Иисус. Историческое расследование», до этого с удовольствием прочла «Империя должна умереть» Михаила Зыгаря. Эти книги мне открыли историю с новой стороны, совершенно по-другому, нежели то, о чем говорили в школе. Теперь купила «Записки Екатерины Второй».
В остальном увлекает именно работа. Я ее не воспринимаю как что-то ненавистное, но обязательное. Бывает, что день за днем проходят стандартные операции, к которым привыкаешь. Тогда стремлюсь получить новые ощущения, когда, например, новый вид операции осваиваешь. Когда очень сложно, когда через себя переступаешь, когда делаешь больше, чем можешь. Это такой образ жизни, и я без него уже не могу.
Когда стою у операционного стола, как-то не раздумываю о том, что делаю. Подход к операции у меня всегда, как к технологическому процессу. Всегда рвусь в бой. Выбрала в качестве жизненного кредо выражение «On s'engage et puis… on voit». Эту фразу приписывают Наполеону Бонапарту, которая в вольном переводе означает: «Нужно сперва ввязаться в бой, а там видно будет». Нет у меня каких-то сомнений: надо оперировать, значит, надо. Такой более мужской, прагматичный подход.
- Черный юмор приветствуете?
- Только между коллегами. Такое бывает, все мы люди. Но никогда не выходит за пределы ординаторской. Рассказывать вам тоже не буду, слишком специфический юмор, который могут понять только хирурги.
- С родными тоже не делитесь впечатлениями после рабочего дня?
- Я не люблю дома говорить о работе, пресекаю все попытки разговоров на эту тему. Плюс, если что-то рассказывать, то мама и сестра очень вовлекаются эмоционально и начинают не по делу говорить. Поэтому решила, что не буду заводить подобные разговоры.
- Наверное, и встречаетесь с семьей редко…
- По крайней мере, не так часто, как этого хотелось бы маме. Но ведь мамы – они все такие, постоянно беспокоятся, звонят, говорят, что ты пропал надолго. Но праздники, многие выходные проводим вместе. Впереди еще один хороший повод встретиться – Международный женский день. Обычно собираемся у бабушки, но в этом году планируем сходить на концерт.
Фото Сергея КАЗАНЦЕВА.
